Много такого в жизни было. И каждое слово тут — правда наиправдивейшая. А покуда в желтый дом меня не свезли, ботинки я на голову не надеваю да по углам не гажу -можешь мне верить. Или не верь, если жутко станет.

——————

Совсем я маленькая была. Выхожу как-то из дому летом на двор (в деревне дело было), спускаюсь с крыльца — и упираюсь в стену невидимую. Воздух как воздух. Просто твердый и пройти нельзя. Я по нему ладошками шлеп-шлеп, ничего понять не могу! А бабушка моя из окна мне кричит:

— Эт ничаво, ничаво!

Ну, ничаво — так ничаво. Бабушка — она знает, ей верить можно. Подумала я так и даже пугаться не стала. Мало ли, что на свете бывает! Большим виднее. А тут и стена пропала, и я дальше побежала играть.

——————

Другой раз сижу на крылечке, в той же деревне. Скучно мне. А по двору куры ходят. И одна идет, белая такая. А у меня злоба какая-то на душе. Сейчас уж и не упомню, почему. То ли с друзьями ссора какая вышла, то ли наказали за что — кто знает. Вот злюсь я, смотрю я на куру эту, смотрю и думаю. «Вот сдохнет сейчас!» Бог знает, откуда такая мысль в голову пришла. А кура-то упала и сдохла! Как по заказу.

Бабушка из дома вышла, куру за лапы в овраг закинула, а меня со двора прогнала. Нечего тут сидеть, скучать! Иди, бегай!

———————

Другой раз пошли мы за ягодами с девчонкой одной. Нас пускали, знали, что далеко в лес мы не пойдем, а около деревни волков нету летом.

Вот собираем мы землянику, я голову подымаю и вижу — конь на меня скачет. Серебристый весь и в яблоках. Грива да хвост дооолгие, белые, так и развеваются по ветру! И весь как будто светится. И ни седла на нем нет, ни уздечки. Я так и застыла с разинутым ртом! А конь мимо меня проскакал, заржал — и только его и видели.

— Оль, видала? — у своей товарки спрашиваю
— Чаво видала?
— Коня! Только что туточки проскакал, да ржал, да хвостом размахивал!
— Голову тебе чтоль напекло? — спрашивает. Не было коня никакого! Только ты, разиня рот, стояла!

А я этого коня как сейчас вижу! Был конь!

————————

И такой случай был. В тот год засуха была страшенная. Ни дождинки тебе почитай, все лето. Огороды погибать начали да леса гореть.

И вот как-то утром просыпаюсь я — а бабушки моей в избе нет. Я к подружкам. И у них бабки пропали! Собрались куда-то утром — да и ушли все вместе! И целый день их не было, до вечера.

А вечером вернулись. И в тот же вечер на небо голубое тучи вдруг набежали. И такой начался ливень, что в двух шагах не видно ничего! И гроза! И тучи с розовым дном по небу летели. Быстро-быстро, как птицы!

А дождь — теплый-претеплый. Нас, малышей, по домам не стали загонять. Так мы под этим дождем и носились. А большие на крыльце стояли и на небо смотрели.

— Видишь, дочк, чудо-то какое бог сотворил! Вымолили дождичек бабки наши! Эх! — сказал соседский старик и положил на мое мокрое плечико теплую, пахнущую табаком, лапищу.

И я стояла рядом с ним и смотрела на чудо. И уже тогда начинала понемножку понимать, что не все так просто и однозначно в этом мире. Ох, не всё!

Да ты не дивись. Я по-всякому сказать умею. А тут случай совсем особый. Чудо!